Вай! Вау! Фанатки и фанаты! Начинайте визжать от восторга!
Сегодня! Сейчас! И только для вас! Здесь!
ЭРОТИЧЕСКОЕ ФОТО Джеда МакКинли!
А теперь с придыханием: кааакой лапушка!...

Знаешь, Джед... Сейчас ты выглядишь лучше... Во всяком случае, как-то привычнее *присматривается к фотографии* Но так тоже кавай )))

Не могу сказать что я фанатик. У меня на этот счет мнение, что фанатизм это болезнь.
Раз уж забррела, отмечусь.
Джет, весьма глубоко уважаю тебя. Спасибо тебе за все.

Ма-а-ама!..

Упс... Я краснею... 

Да нет, не слабо... Я вообще отличаюсь крайне малым количествои комплексов. Но - нефиг вас баловать.

Мея, ты не понимаешь. Это же не просто голый мужик. Это же - Джед...  :angel: 
Прости, Джед, не удержалась 

По просьбе того, о ком, собственно ЭТО, переношу ЭТО сюда.
***
"Джедька"

Джед МакКинли, двадцатитрехлетний вампир, принятый две недели назад в администраторы клуба Каинос под начало к Найджелу Ворсту, в ночь под рождество не ложился спать. Дождавшись, пока бесноватая молодежь покинет зал клуба, Ворст отправится по своим делам, а Дэвид, позевывая, уйдет домой, он включил хозяйский компьютер, и, загрузив на нем «ворд», стал писать. Прежде чем набрать первую букву, он несколько раз пугливо оглянулся на дверь и окна, покосился на светившуюся в темном углу кнопку тревоги, по обе стороны которой тянулись какие-то провода, и прерывисто вздохнул. Компьютер стоял на столе, а сам он, так как кресло сдвигать было нельзя, стоял перед столом на коленях.
«Милый дедушка Владислав! - писал он. – И пишу тебе письмо. Поздравляю вас с рождеством и желаю вам всего. Нету у меня ни отца, ни маменьки, только ты у меня один и остался.»
Джед перевел глаза на темное окно, в котором мелькало отражение монитора, и живо вообразил себе своего деда, Владислава Цепеша, служащего ночным ужасом у обитателей Трансильвании. Этот небольшой, жилистый, но необыкновенно быстрый вампир лет 650, с вечно застывшим в ироничной ухмылке лицом и такой же вечной жаждой в глазах. Днем он спит в замке или балагурит с соседом, графом Дракулой, ночью же, окутанный крыльями, движется вокруг селений, погружая их во тьму. За ним, опустив головы, летают старая верная летучая мышь Мина и мышонок Блэйд, прозванный так за то, что постоянно тянется к фамильному оружию дедушки. Этот Блэйд необыкновенно почтителен и ласков, одинаково умильно смотрит как на своих, так и на чужих, но кредитом не пользуется. Под его почтительностью и смирением скрывается самое иезуитское ехидство. Никто лучше не умеет вовремя подкрасться и цапнуть за шею, забраться в укрепленный особняк или украсть литра два крови у зазевавшегося человека. Ему уже не раз отбивали все живое, раза два забивали кол в сердце, неделю продержали на чесночном концентрате, но он всегда оживал.
Теперь, наверное, дед сидит в кресле у камина, щурит глаза на ярко-красные огоньки в окнах, куда он сегодня так и не успел добраться, и, сложив на груди руки, разговаривает с приближенными. Меч его висит на перевязи. Он всплескивает руками, обнажает в усмешке клыки, и, смеясь, пощипывает кого-нибудь живого, которого он сегодня захватил для подрастающих вампирят.
- А резус положительный за упокой души не принять ли нам? – говорит он, подставляя секретарю свой бокал.
Тот почтительно наливает кровь в бокал, дед пьет и чихает.
- С адреналинчиком, бодрит! – в восторге говорит он. Дают крови и мышкам. Мина, рассчитывавшая поживиться чьим-нибудь сердечком, крутит головой, и, обиженная, отходит в сторону. Блэйд же от почтительности только слегка повизгивает и жмурится. А погода великолепная. Воздух тих, прозрачен и свеж. Ночь темна, но видно пепелище на месте деревни, которая когда-то находилась слишком близко к замку, ярко светятся деревья, посеребренные инеем, сугробы. Все небо весело усыпано мигающими звездами, и созвездие Великой Мыши, под которым посчастливилось родиться Джеду, вырисовывается так ясно, словно его перед праздником помыли и натерли снегом.
Джед вздохнул, нажал энтер, и продолжал писать:
«А вчера опять мне была выволочка. Сибилла опять уронила меня на пол и… не могу, я тебе, дед, и писать о таком, стыжусь… А на неделе Сьюзен велела мне ее подругу пропавшую найти, а я нашел, так она пришла ко мне и начала в любви признаваться. Скажи, дед, ну за что мне такое? Дэвид надо мной смеется, камер везде понаставил, анекдоты пишет, а хозяин вообще куда-то пропал и полторы недели уже не появляется… А клуб на мне! Пропадет что, или опять взорвут дом чей-нибудь – с кого потом Божий Гнев спрашивать будет?
А наркотиков нету никаких. Дают только кокаин иногда, да и тот китайский, в кулечек завернут. А чтобы крэк или ЛСД – так то хозяин сам…
И не сплю уже не знаю сколько времени, либо Сибилла заглянет, либо рокеры в зале ногами об пол стучат, а я вовсе не сплю. Милый дедушка, сделай милость, возьми меня отсюда домой, в горы, нету никакой моей возможности. Кланяюсь тебе и буду ежедневно «спасибо» говорить, увези меня отсюда, а то помру… опять…»
Джед покривил рот, потер пудовым кулаком глаза и всхлипнул.
« Я буду тебе оружие чистить, вампирят воспитывать, а если что – лишай меня дозы как сидорову козу. А ежели думаешь, должности мне нет, то попрошусь я опять в администраторы или в музыканты пойду заместо Кипелова. Дедушка милый, нету никакой возможности, просто смерть одна. Хотел было пешком бежать, да сейчас в город новенький приехал, боюсь показываться. Еще перепутает с кем… А когда вырасту большой, то за это самое буду тебя только кровью второй группы поить и в обиду Божьему Гневу не дам, а помрешь, одену плащ твой и маску – и скажут, что бессмертен Бэтмэн…
А ДэдЭнд город большой. Дома все новые и машин много, а велосипедов нету и ГАИшники незлые. Гопники тут по улицам толпами ходят, а раз я видел магазин, где гитары всякие продаются, и даже Fender620Pro есть, чтоб на любого ценителя. И видел магазин, где любой ствол подобрать можно, даже «Беретту» твою любимую… А в больницах кровь и первой, и второй, и третьей, и четвертой группы, и резус-фактор любой, а откуда они ее берут, не говорят.
Милый дедушка, а как опять Хэллоуин будет, так ты вырви у графа Дракулы, как он крови до беспамятства напьется, глазной клык на память, положи в шкатулочку и мне оставь. Сравнить хочу, у кого длиннее.»
Джед судорожно вздохнул и опять уставился в монитор. Он вспомнил, как за тыквой для Хэллоуина дед всегда ходил в Сонную лощину и брал с собой внука. Веселое было время! И ВсадникБезГоловы заранее прятался, зная, что они с дедом идут за тыквой. Молодые тыквы стоят неподвижно, покрытые росой, и ждут, которой из них быть Той самой… Откуда ни возьмись по лесу летит стрелой зверь Жеводанский… Дед не может, чтоб не крикнуть
- Держи, держи… держи! Ах, куцый дьявол!
Выбранную тыкву дед нес на Лысую гору, где из нее принимались вырезать морду пострашнее… Больше всех хлопотала молодая еще тогда барышня Францеска Мератти, любимица Джеда. Леди Францеска подкармливала Джеда, научила читать, писать и считать до 100, а так же петь скримингом и гроулингом. И, когда уезжала в ДэдЭнд, Францеска забрала Джеда с собой, где он в конце-концов и попал в администраторы Каинос.
«Прилетай, милый дедушка. – продолжал Джед. - Забери меня отседа. Пожалей ты меня, а то все меня боятся и транка какого-нибудь страсть как хочется, а скука такая, что и сказать нельзя, хоть плачь. А намедни псих один, вампиром себя вообразивший, охранника своего науськал в меня стрельнуть, так что я упал и насилу очухался. Пропащая моя жизнь, хуже чем у Рыжего… а еще кланяюсь Виктору и Маркусу, а гитару мою никому не отдавай.
Остаюсь внук твой Джед МакКинли, милый дедушка, приезжай.»
Джед вышел в Интернет и нашел страницу «yandex.ru». Дэйв, которого он расспрашивал накануне, объяснил ему, что письма, отправляемые по e-mail, разносятся по всей земле быстрыми восьмерками битов, даже через прокси-серверы. Подумав немного, Джед копировал в окно написания письма тот текст, который только что набрал, а в строке адреса написал
«дедушка@карпаты.» - «В Карпаты, дедушке» - еще раз расшифровал для себя он.
Потом потянулся, подумал, и добавил «Владиславу Цепешу». Нажав «отправить», и, сразу после этого выключив компьютер, откуда только что отправилось дедушке драгоценное письмо, он, довольный тем, что ему не помешали писать, отправился к себе в кабинет.
Убаюканный сладкими надеждами, он час спустя крепко спал. Ему снился родовой замок. В кресле у камина сидит дед и читает письмо конклаву вампиров. Под потолком висит Блэйд и вертит головой…

Как всегда, под кайфом... Ох, Джед...

Неее, все гораздо хуже.
Это... предполагаемая ситуация из игры. Под названием "все нормально". Вернее, когда Джеду очень очень плохо...нет, даже не плохо. Хреново. Сильно хреново.
Тогда он сядет куда-нибудь в угол и на настойчивые распросы "Джед? Что-то случилось?" Бедет отвечать тольо одной фразой "Все нормально"

Отлично!!!

Вот это СТИШ! Всем стишам стиш!

Бурные и продолжительные аплодисменты с моей стороны.
Браво!!!

:hlop:

Вау! Классно!
У меня, если честно, Джед давно ассоциируется с уличным котярой: тощим, драным, довольно часто голодным и агрессивным
Джед, сорри! Эт-та правда...

Эстеллин, всеми конечностями за! Открывай тему =) Будем восхвалять кэпа.